КАТАЛЫ И ШАМПАНСКОЕ
В 60е коллектив «Совспорта» часто выезжал на выходные. Лев Иванович приезжал с картами - раскладывать пасьянс. «С игрой я завязал, - признавался он. - Однажды играл в такси с незнакомцами. Те оказались каталами. Пока доехали до гостиницы в Сочи, проиграл все командировочные. С тех пор - лишь пасьянс».
Случались у нас совместные командировки. Запомнилась поездка на матч «Шахтера» в Донецк. С Филатовым прожили 5 суток в гостинице «Центральная». Каждый вечер, отправляясь на ужин в ресторан, он спрашивал: «Геннадий, сегодня - шампанского?». Я отказывался - мне советовали с начальниками не пить.
А через месяц после Донецка Лев Иванович отправил меня в липецкий «Металлург», где сменили главного тренера. С новым наставником отпраздновали так, что я чуть не опоздал на поезд. А когда наутро зашел в кабинет шефа, тот улыбнулся: «Алкоголик вернулся? Рассказывайте… Но не о том, что пили, а как дела в »Металлурге". Оказалось, пока я ехал в Москву, один липецкий журналист позвонил Филатову и рассказал, как я провел время в его городе.
В августе 1968 года, когда советские танки оккупировали Чехословакию, в СССР везде шли митинги. И мы в редакции должны были подписать письмо в ЦК КПСС с одобрением. Но Филатов умудрился обойти этот вопрос.
Сделал он это не публично, никто не узнал о несогласии его, коммуниста с 25летним стажем, об этом протесте. По словам Льва Ивановича, он обманул однопартийцев: «Я решился на этот шаг потому, что увидел равнодушие большинства людей к важному партийному решению. На партсобрании никто не выразил не только протест - даже сомнения в разумности ввода войск в ЧССР. Все отстояли в очереди, подписали письмо и пошли в буфет».
Этот удар Льву Ивановичу было трудно перенести. Он мечтал вступить в компартию, притом что отец был осужден на 18 лет, а мать - выслана из Москвы за 101й километр. С такой биографией стать коммунистом было сложно. Но в 1943м на фронте он добился своего. Для получения рекомендации в партию Филатов отшагал на лыжах от своей «точки» до штаба полка 25 километров по завьюженной февральской дороге. А после партбюро преодолел ту же дистанцию. Но главное, по словам Льва Ивановича, на "точку" летел на крыльях радости, не чуя под собой ног.
ЛЮБОВЬ - «СПАРТАК»
Филатов в футбол играл неважно, но болельщик из него получился отличный. Впервые Лева попал на стадион «Динамо» на игру хозяев со "Спартаком". Тогда ему было 15 лет. Лев завел дневник, где описывал матчи, анализировал игру, делился впечатлениями.
За кого он болел, было тайной даже для друзей. Лишь жена Льва Ивановича, Раиса Дмитриевна, знала, кому муж симпатизирует. «Он полюбил 'Спартак' в первом же матче, хотя он и проиграл 'Динамо'. Лева решил поддержать побежденных, - вспоминает вдова Филатова, - Я же болела за »Торпедо".
Когда мы поженились, на этой почве случались даже ссоры. И Лева придумал игру - за каждый спартаковский гол он меня целовал".
Филатов был очень требовательным редактором. Но, даже когда требовалось стукнуть кулаком по столу, говорил спокойно, без категоричности, анализировал авторские материалы.
Филатов щепетильно относился к языку авторов. Составил длинный список слов-паразитов, канцеляризмов и запретил их употреблять. Но был случай, когда, по признанию самого Льва Ивановича, он сознательно исковеркал свой материал. Но подпись стояла не его.
Произошло следующее. Однажды Филатов заказал обзор известному автору. Когда же Лев Иванович стал читать материал, он узнал… свой же обзор, написанный им две недели назад. Изменены были названия команд и фамилии футболистов. Это был явный плагиат. Филатов ничего не сказал автору, но сильно ухудшил по сути свой же обзор. Больше этого журналиста он не привлекал.